Каждый способен на многое, но не каждому дано понять на что именнно он способен.
* * *
Опять, как раненая птица,
Забилась на струнах рука.
Нам надо допьяна напится,
Моя тоска!
Ах, разве этот ангел черный
Нам, бесприютным, не сестра?
Я слышу в песне ветр упорный
И дым костра.
Томи, терзай, цыганский голос,
И песней до смерти запой, -
Не надо, чтоб душа боролась
Сама с собой!
София Парнок
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
то целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя...
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.
Анна Ахматова
Опять, как раненая птица,
Забилась на струнах рука.
Нам надо допьяна напится,
Моя тоска!
Ах, разве этот ангел черный
Нам, бесприютным, не сестра?
Я слышу в песне ветр упорный
И дым костра.
Томи, терзай, цыганский голос,
И песней до смерти запой, -
Не надо, чтоб душа боролась
Сама с собой!
София Парнок
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
то целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя...
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.
Анна Ахматова